Милый и наивный идеалист с окровавленным тесаком в руках.
Если бы "Ночью на спине, лицом кверху" всё-таки пришло бы в голову написать не Хулио Кортасару, а мне, то там непременно был бы август, зябкая, слишком холодная для лета ночь, шершавое дерево, ощущаемое спиной, ясное небо и мириады звезд над головой. Тишина, темнота, тусклый свет фонаря вдалеке. В руке телефон, где-то в теплой квартире кто-то, кто "смотрит" на небо вместе со мной из текстовых сообщений на экране.
Ночью на спине
лицом кверху
В моей ассоциации нет столько символизма или же лиризма, какие могут быть в ассоциациях других людей. Воспоминание из реальности, не более того.
Но в моём мире
ночью на спине, лицом кверху
без звезд, без неба
просто не бывает.
Одни слова, одни действия, но то, как мы их видим заставляет нас быть такими разными.
Сейчас совсем не то, что летом. Ясно, но так темно. Бесконечно темное, мертвое небо. Наверное, этот цвет можно назвать индиго. Совсем как стеклянный купол, накрытый тяжелым одеялом.
Ночью на спине
лицом кверху
В моей ассоциации нет столько символизма или же лиризма, какие могут быть в ассоциациях других людей. Воспоминание из реальности, не более того.
Но в моём мире
ночью на спине, лицом кверху
без звезд, без неба
просто не бывает.
Одни слова, одни действия, но то, как мы их видим заставляет нас быть такими разными.
Сейчас совсем не то, что летом. Ясно, но так темно. Бесконечно темное, мертвое небо. Наверное, этот цвет можно назвать индиго. Совсем как стеклянный купол, накрытый тяжелым одеялом.